Байкальский ЦБК: закрыть нельзя помиловать

Разместил: Яна Траугот

Почему Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат не может работать, не нарушая закона? Чем опасна нынешняя тупиковая ситуация вокруг БЦБК? Какие факторы препятствуют её разрешению? О каких недостатках российского экологического права говорит нынешняя ситуация с комбинатом? Что необходимо сделать, чтобы экологически опасное производство перестало угрожать Байкалу? Действительно ли военные заинтересованы в сохранении предприятия?

Об этом рассказала учёный, научного совета по Байкалу Сибирского отделения РАН Ирина Максимова.

Насколько опасен Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат для Байкала?

С точки зрения вредных воздействий, именно Байкальский ЦБК оказывает наибольшее негативное влияние на Центральную экологическую зону Байкальской природной территории. Он поставляет в озеро, в зависимости от конкретного соединения, 50% – 90% различных видов опасных загрязнителей. Если учесть, что комбинат находится в высокосейсмичной области, любые аварии могут привести к непредсказуемым последствиям. Дать полную комплексную научную оценку того ущерба, который предприятие наносит Байкалу, пока невозможно.

Нельзя решать вопрос о комбинате, закрывая глаза на то, что он попросту не соблюдает действующего законодательства по допустимым концентрациям опасных веществ в сточных водах. Причём всем понятно: законодательные экологические нормы в принципе не могут быть выполнены. Есть документы за подписью руководства комбината, из которых следует, что на БЦБК просто нет необходимых технологий. Если предприятие на протяжении почти года функционирует вне правового поля – то что мешает закрыть его? Оно не может работать по определению.

Возможно, есть социальные причины?

Когда было утверждено печально известное Постановление №1 от 13 января 2010 г., которое позволило остановленному БЦБК работать вновь и сбрасывать отходы в Байкал, российское правительство выдвинуло следующий лозунг: «Пусть предприятие работает, мы должны трудоустроить население, пускай даже ценой экологии». Но заявить напрямую, что предприятие намерено нарушать закон, было нельзя. Поэтому декларировали, что сброс отходов станут осуществлять в соответствии с нормативами. А пока комбинат «временно» работает, удастся, якобы, наладить альтернативное производство для обеспечения занятости. В перспективе, как утверждали, можно будет и предприятие закрыть, и людей устроить.

Но альтернативное производство, которым должен был стать туристический бизнес, просто невозможно создать, пока проблему БЦБК не решат.

Существует постановление правительства о расширении особой экономической зоны на территорию недалеко от Байкальска, в районе горы Соболиной. Хотя Иркутская область не имеет никакой доли в собственности ОАО «БЦБК», местные власти понимают, что на них лежит ответственность за эту зону. Министерство экономического развития поставило перед ними условие: привлечь инвесторов, чтобы утвердить проект особой экономической зоны, тогда федеральный бюджет будет финансировать её создание. Но кто ж туда вложит деньги, если рядом экологически опасное предприятие дымит? А ведь предполагалось за счёт инвесторов создать немедленно 2 000 рабочих мест!

Региональное руководство всё это понимает. Иркутский губернатор Дмитрий Мезенцев постоянно говорит, что в этом году предприятие обязано перейти на замкнутый водооборот.

Возможно, это и есть альтернатива закрытию ЦБК?

Введение замкнутого водооборота нереально по финансовым причинам. Для того, чтобы сделать нормальный замкнутый водооборот и выпускать конкурентоспособную продукцию – полубелёную целлюлозу, а не менее качественную небелёную – нужно порядка $40 млн. Кто же будет вкладывать такие деньги в убыточное предприятие?

Ведь в сентябре 2008 г. уже пытались запустить замкнутый водооборот, сделав косметический ремонт. Комбинат встал через неделю после этого: вода в водообороте просто минерализовалась, и оборудование прекратило работать. Потом пресса, даже ряд приличных изданий, стала писать: предприятие прекратило функционировать и стало убыточным якобы потому, что дорогую прибыльную белёную целлюлозу нельзя было выпускать из-за требований экологов. Это – враньё, которое продолжается до сих пор. На самом деле, в течение июля и августа 2008 г., когда комбинат выпускал на полную мощность и белёную, и небелёную целлюлозу со сбросами, уже накопились убытки в размере 80 млн. руб. ежемесячно. Себестоимость превышала цену на 30%.

Все эти данные можно было найти в открытом доступе в интернете осенью 2008 г., когда предприятие раскрыло финансовую отчётность за 2005 – 2008 г. Предприятие встало по экономическим причинам, а также из-за грубых технических ошибок в проектировке замкнутого водооборота, но никак не из-за протестов экологов.

То есть закрытие предприятия – единственный выход?

Никаких объективных причин, ради которых можно было бы поддерживать работу БЦБК, нам неизвестно. Долги комбината перевалили за 2 млрд. руб., а его капитализация – 1,6 млрд. руб. На БЦБК введено внешнее управление.

Разрешённый период возврата предприятия в прибыльное состояние, по закону, составляет полтора года. Нынешний арбитражный управляющий рассчитал: при сегодняшних очень высоких ценах на целлюлозу, при условии работы на полную мощность (чего сейчас не происходит) предприятие способно вернуть долги не менее, чем за два года. Никто, однако, не гарантирует оптимальных условий: сохранения высоких цен на продукцию, отсутствия проблем со сбытом и сырьём.

Каким же образом в такой ситуации могут действовать кредиторы ЦБК?

Ранее мы предлагали следующую возможность, которую активно приветствовали и природоохранные организации. Кредиторы принимают решение о прекращении производства, а принадлежащие им долги конвертируются в инвестиции в особой экономической зоне. В дальнейшем зона будет развиваться за счёт туризма, причём, чем быстрее будет закрыт БЦБК, тем больше вероятности, что от неё появится финансовая отдача в приемлемые сроки. За счёт дохода кредиторы, в перспективе, смогли бы вернуть себе деньги с избытком.

Мне кажется, что это стало бы оптимальным выходом для умных инвесторов, которые рассчитывают не только на получение сиюсекундных трёх копеек, но и думают об имидже и будущем. Да, они получат деньги не через два года, а через три-четыре. Но при этом будут выглядеть героями, или, по крайней мере, на них уже не станут выливать грязь, как сейчас. Да ещё и экономический выигрыш в перспективе окажется гораздо больше.

Особенно удивительно вот что. Альфа-Банк вплоть до лета 2010 г. был страстным сторонником закрытия комбината и распродажи имущества. Он постоянно об этом говорил, не давал возможности прежнему арбитражному управляющему провести решение о санации предприятия. Вдруг, ни с того ни с сего, без всяких видимых обществу причин или обоснований, Альфа-Банк купил решающую долю, более 50%, в долговых обязательствах БЦБК, поставил своего арбитражного управляющего и сам взял курс на санацию.

Каковы угрозы, которые влечёт такое развитие событий?

План внешнего управления, который не публикуется открыто, ясно говорит: кредиторы не несут ответственности за экологические показатели предприятия. В принципе, это можно понять – они же кредиторы, а не собственники. Но теперь, при внешнем управлении, собственники сами кивают на кредиторов. Все друг на друга кивают, и в чём заключается интерес каждой из сторон, ни одному стороннему наблюдателю непонятно. Всё совершенно скрыто от общества.

Это и есть самая большая угроза – непредсказуемость решений, которые могут быть приняты относительно хозяйственной деятельности на Байкале. Во время громкого обсуждения проекта нефтепровода Сибирь – Тихий океан мимо Байкала были хотя бы ясны интересы сторонников «трубы». А значит, можно было выстраивать какую-то систему обоснования, доказывая, что проект неприемлем, можно было искать альтернативные варианты. А сейчас самое ужасное как раз в том, что непонятно: зачем люди всё это делают?

Что предпринимает Академия Наук в этой ситуации?

Пока идёт предвыборная кампания, мы, учёные Сибирского отделения РАН, пытаемся хотя бы как-то выяснить интересы собственников и кредиторов относительно БЦБК. Несмотря на то, что проблема с комбинатом очень громкая, мы всё ещё не можем достучаться до лиц, имеющих право сделать такой запрос, на который заинтересованные стороны вынуждены будут ответить. Две недели назад состоялось заседание Учёного совета, где мы решили написать новое обращение к президенту Дмитрию Медведеву. В настоящий момент заявлено, что в Государственной Думе пройдут слушания по БЦБК. Мы надеемся, что парламентские слушания хотя бы сведут всех на одну площадку: и кредиторов комбината, включая Альфа-Банк и «Базэл» Олега Дерипаски, и собственника Николая Макарова с компанией «Континенталь Инвест», и представителей госструктур. Сейчас нам нужна такая площадка для переговоров, которую никто не сможет проигнорировать.

КОМУ НУЖЕН БАНКРОТ-ОТРАВИТЕЛЬ

Расскажите, пожалуйста, какие факторы создают угрозу для экологии озера Байкал?

Какой-то вклад в ухудшение экологической обстановки вносят воды реки Селенга, в которые вымываются удобрения с сельхозполей. Определённое количество загрязняющих веществ поставляют в Байкал заводы Улан-Удэ, некоторые монгольские предприятия. Существует проблема замусоривания территории. Нет никаких пунктов сбора, куда судовладельцы могли бы направить отходы, поэтому мусор с курсирующих по озеру кораблей попадает в воду. Отходы остаются на местах туристических палаточных городков, что, конечно, ухудшает эстетические свойства байкальского побережья.

Но всё это меркнет перед ущербом для экосистемы, наносимым токсичными выбросами Байкальского ЦБК. Пока переводить основное внимание на другие экологические проблемы (которые, в целом, тоже должны решаться), я считаю, не следует.

Но если туризм способствует загрязнению территории мусором, можно ли допускать увеличение масштабов туристического бизнеса на Байкале? Ведь именно такой вариант предлагает Сибирское отделение РАН для того, чтобы обеспечить рабочими местами сотрудников БЦБК в случае его гипотетического закрытия, если я не ошибаюсь.

Когда мы говорим, что туристическая индустрия может обеспечить занятость населения вместо БЦБК, мы имеем в виду не дикий бизнес, а экологически безопасный туризм. Он подразумевает создание инфраструктуры, отвечающей всем природоохранным нормативам. Решить такую задачу вполне реально при условии, что будет налажен контроль за исполнением законодательства. Собственно, именно это условие необходимо и для того, чтобы разрешить ситуацию с БЦБК.

Каковы недостатки нынешней системы контроля исполнения экологического законодательства?

В конце июня этого года мы, учёные Сибирского отделения РАН, направили президенту Медведеву письмо, где обосновали: ситуацию с загрязнением байкальской воды отходами ЦБК можно считать катастрофической. Законодательные нормы предприятием не исполняются и не могут быть исполнены в силу его технологического несовершенства (что не скрывают управляющие комбината). Единственно приемлемый с точки зрения права и экологической безопасности выход, на наш взгляд, – немедленное закрытие БЦБК. Эту точку зрения мы излагали уже не раз.

Недавно мы получили официальный ответ от Министерства природных ресурсов, куда наше письмо было перенаправлено. В этом документе говорится, цитирую: «Росприроднадзором принимаются все необходимые меры по контролю». Такова постоянная линия поведения МПР и Росприроднадзора – они всё время заявляют, что полностью контролируют ситуацию.

Что же они понимают под «необходимыми мерами по контролю»? Оказывается, их трактовка «контроля» заключается в том, что они просто выявляют нарушения, заявляют о них во всеуслышание, после чего успокаиваются. А нарушения происходят на БЦБК снова и снова, и Росприроднадзор вновь и вновь докладывает о них.

Какие действия должен предпринять Росприроднадзор, на Ваш взгляд?

«Необходимые меры по контролю» должны обеспечивать результат – выполнение законодательства, соблюдение нормативов. Сначала предприятие, по словам его арбитражного управляющего, должно расплатиться с долгом в 3,2 млрд., потом найти ещё 5 млрд. на модернизацию – и пока всё это будет происходить, оно продолжит нарушать закон, сбрасывая опасные соединения в количествах, тысячекратно превышающих допустимые? Где же здесь работа государственных органов по контролю?

У Росприроднадзора есть полномочия приостанавливать деятельность предприятий, нарушающих экологические нормативы. Но МПР и Росприроднадзор даже не пытаются предъявить в судебные органы предложение о приостановке работы БЦБК. 25 мая 2010 г. предприятие было повторно запущено по распоряжению правительства России. В первые же две недели после этого наши госслужбы провели контрольные мероприятия и сразу же предъявили иски в связи с экологическим ущербом в размере 12 млн. рублей. Больше года прошло, было подсчитано, что комбинат причинил ущерб ещё на 700 – 800 млн. руб. как минимум. Но тот, первый штраф в 12 млн. руб. до сих пор не выплачен – Росприроднадзор, даже выиграв арбитражный суд по этому делу, всё ещё сражается из-за этой ничтожной суммы с ЦБК. Да и как комбинат будет платить штрафы в состоянии банкротства?

Существуют ли способы выйти из этого тупика?

Как показывает нынешняя ситуация, Росприроднадзор может медлить с применением своего законного права бесконечно долго. Поэтому, на мой взгляд, для решения проблемы нужно редактировать наше экологическое законодательство. В новой версии закона должно быть чётко прописано: Росприроднадзор просто обязан остановить предприятие, если в течение определённого срока, скажем, одного года, оно не устранило выявленных нарушений. Если другими средствами обеспечить необходимый уровень контроля невозможно – значит, нужны именно такие меры. Мы будем настаивать на этом в ходе запланированных на осень парламентских слушаний по Байкалу.

Внедрение рациональных экономических механизмов экологизации также могло бы способствовать решению этой проблемы и предотвращению аналогичных ситуаций в будущем. Если бы, например, было введено обязательное экологическое страхование предприятий, то БЦБК был бы обязан включить в свои статьи расходов платёж по страховке экологического риска. Приведу такой факт: наши сотрудники выполняли оценку ставки экологического страхования по проекту нефтепровода в районе Байкала. Вышла сумма порядка 15 млрд. долларов в год.

Если бы экологическое страхование было обязательным, думаю, себестоимость продукции БЦБК подскочила бы как минимум в два раза. Никакой нынешней фиктивной прибыли, которая не позволяет комбинату даже рассчитаться по долгам и штрафам, не было бы. Следовательно, предприятие давно бы закрылось, поскольку ни один инвестор не рискнул бы выдать им денег под те громадные экологические страховые ставки, которые неизбежно возникнут.

Единственная надежда в рамках нынешнего законодательства на то, что кредиторам, например, «Альфа-банку», всё равно рано или поздно надоест, и они прекратят эту историю из финансовых соображений. Комбинат сам открыто заявляет, что все его планы по возврату к окупаемости проваливаются, объясняя это неблагоприятными экономическими факторами и высокой ценой на ресурсы. Но разве можно рассчитывать, что конъюнктура когда-нибудь станет идеальной, а цены на сырьё вдруг начнут падать?

Однако существует мнение, что Байкальский ЦБК – стратегически важное предприятие, поставляющее сырьё для оборонных нужд. Поэтому закрыть его – значит, подорвать обороноспособность страны. Как Вы можете прокомментировать эту точку зрения?

Юрий Соломонов, который недавно ушёл в отставку с поста руководителя института, занимающегося разработкой ракет «Булава» и «Тополь-М», дал в начале июля большое интервью о срыве оборонного заказа в 2011 г. Он там упомянул и о закрытии БЦБК, очень важного для оборонной промышленности. Заявил, цитирую: «Байкальский целлюлозно-бумажный комбинат поставлял нам беленую целлюлозу. Его остановили. Путин якобы решил проблему, на самом деле — ничего нет». Раз Соломонов не уверен в выполнении постановления правительства №1 от 13 января 2010 г. – это значит, что никакую целлюлозу БЦБК за прошедшие месяцы ему не поставлял, правильно?

А ведь производителям ракет нужно от комбината не более 300 т целлюлозы в год. Этот объём можно выработать за одну смену при условии функционирования БЦБК на полную мощность. Пускай сейчас он работает на 15% мощности, как свидетельствуют отчёты – понадобится неделя на выработку 300 тонн. Но предприятие работает больше года. И 99% от объёма своего производства оно отправляет не отечественной оборонной промышленности, а в Китай. Если бы они хотели, они бы за истекший год обеспечили оборонку на 20 лет вперёд.

Наконец, военные знали о предстоящем закрытии БЦБК с 2001 г. Существовало ещё 5 заводов, аналогичных БЦБК – последний из них закрылся в конце января 2009 г., поскольку продукцию некуда было девать. Почему его дали закрыть? Почему не сделали запасов целлюлозы заранее? Неужели же у нас настолько плохо с управлением в государстве, что за 8 лет не удалось найти альтернативного поставщика сырья для стратегически важной оборонной отрасли? Это не говоря о том, что 300 т целлюлозы в год можно изготовить на лабораторной установке, для этого не нужно крупного комбината.

Получается, выявить стороны, заинтересованные в поддержании БЦБК на плаву, по-прежнему не удаётся?

Получается, так. На мой взгляд, как бы дико это не звучало, единственный рациональный мотив для финансовой поддержки БЦБК – конкуренция на рынке бутилированной воды. Некие неизвестные фирмы стараются предотвратить превращение Байкала в источник питьевой воды путём загрязнения – более вразумительной версии я пока просто не нахожу.

Источник: www.pandatimes.ru

Экология, Байкальский ЦБК, 23.01.2012 12:32:03
Прочтений: 3264 Комментариев: 0 Оценка: 0